О новых веяниях мы часто узнаем от родителей наших маленьких пациентов. Причем не прямо, а косвенно: они вдруг начинают задавать какие-то странные вопросы. Вопросы на тему, еще недавно предполагавшую однозначное и очень простое решение и не требовавшую консультаций со специалистами. Когда такой странный вопрос озадачивает сразу многих людей, естественно предположить, что тут дело не в личностных особенностях вопрошающего, а в том, что обществу транслируется некая новая установка.

Что значит прощать?

Вот и в данном случае никто не приходил к нам с известием: дескать, представляете, по телевизору призывают окончательно распустить детей. Не только не наказывать за непослушание, но вообще, что бы они ни вытворили, не фиксироваться, не замечать, вести себя так, будто ничего не произошло. Хотя подобные советы, вероятно, и мелькали. То ли в телепередачах, то ли в журналах, то ли и там и сям. Потому что вдруг посыпались однотипные вопросы: должен ли провинившийся ребенок просить прощения и как быть, если он не хочет этого делать? Далее следовали столь же однотипные картины: ребенок (чаще подросток, но необязательно), когда что-то ему не по нраву, грубит, обзывается, делает назло, хлопает дверью. А потом приходит как ни в чем не бывало и, не предпринимая ни малейших попыток извиниться, о чем-то просит, что-то рассказывает… И так до следующего эксцесса.

Столкнувшись с неким неординарным явлением, человек обычно обращается к авторитетным источникам и/или к личному опыту, к личным воспоминаниям. Авторитетные источники (т.е. классическая педагогика) учат безальтернативно требовать извинений за провинность и порицают родителей, которые этого не делают. «Извинись! Попроси прощения!» – один из самых частых императивов, без которого невозможно представить себе нормальное воспитание.

Личный опыт свидетельствует о том же. Мы не смогли вспомнить никого из друзей-приятелей детства, кто вел бы себя с родителями таким нахальным образом и ему бы это сходило с рук. Разве что в среде людей совсем некультурных или опустившихся можно было предположить подобное, но тут мы ничего определенного сказать не можем, поскольку в детстве нам в такой среде бывать не доводилось. Хотя круг общения у маленьких москвичей в 1960-е годы, когда жили в коммуналках и дети очень много времени проводили во дворе, был гораздо шире, чем у современных ребят. В деревнях же в те годы воспитывали еще строже, чем в городе. Другое дело, что выражались там порой довольно забористо, а потому грубоватый тон и даже лексика ребенка могли не восприниматься как провинность. Но на то, что считали провинностью, и не думали смотреть сквозь пальцы.

Однако мы не собираемся писать статью по педагогике. Пример с детьми, что называется, для затравки. Сейчас вышеописанное поведение портит жизнь не только родителям и присуще не только детям. Подобным образом нередко ведут себя взрослые, и недавняя аксиома, что провинившийся человек должен попросить прощения, сегодня уже не столь (извините за тавтологию) аксиоматична. Наоборот, это нужно доказывать, обосновывать, будто сложную теорему. И вовсе не факт, что твое доказательство сочтут убедительным. Наоборот, ты еще не успеешь выложить все аргументы, как тебя перебьют возражением: «Это же не по-христиански! Настоящие христиане должны всех прощать, причем сразу, не дожидаясь “прошения о прощении”. И прощать несчетное количество раз! Забыли, как Господь говорил: “До семидежды семи”? То есть практически до бесконечности!»

Многие для усиления аргументации припоминают историю о блудном сыне: мол, отец выбежал ему навстречу и обнял. Значит, простил прежде, чем тот повинится! И, наконец, могут закончить свое контрдоказательство примером из жизни старцев. Скажем, как один монах обижал другого и не желал признавать себя виноватым. Тогда тот решил сам пойти к нему в келью и попросить прощения, что вызвал в нем гнев. Монах-обидчик, потрясенный смирением брата, мгновенно раскаялся, и они пали друг другу в ноги.

Воодушевленный подобными историями, человек пытается подражать смиренномудренным монахам, но сходного результата достигает далеко не всегда. Гораздо чаще, увы, современный обидчик не раскаивается, а, напротив, только утверждается в сознании своей правоты.

«А ты продолжай смиряться! – наставляют потерпевшего. – Он увидит твою кротость и в конце концов усовестится».

Тот, внимая добрым советам, смиряется «до зела», сносит пренебрежительное отношение, грубость, даже издевательства. И порой его смирение на самом деле бывает вознаграждено. Однако нередко обидчик только наглеет. Или не наглеет, но продолжает в том же духе, видя, что может это делать беспрепятственно.

И тогда «наставники» пускают в ход козырной аргумент, который неопровержим в принципе: «Значит, плохо молишься!»

Возразить нечего. Разве может кто-то сказать о себе, что молится хорошо? Ясное дело, наша молитва ни в какое сравнение не идет с молитвой святых. Уж если они считали себя недостойными, то куда нам…

Надо обладать стальной психикой или необыкновенно лучезарным характером, чтобы не впасть после этого в депрессию. Согласитесь, и так-то тяжело терпеть поношения. Изнемогая под тяжестью обид, ты идешь за дружеской поддержкой, и что же? Тебе не только не подставляют плечо, а упреками – пусть даже справедливыми – еще больше утяжеляют бремя. К травме, нанесенной обидчиком, добавляется травма обманутых ожиданий.

Надеемся, наши читатели не из числа вышеописанных горе-советчиков, поэтому оставляем за скобками рассуждения о необходимости утешить человека, которого обидели, а также примеры тактичного указания ему на его возможные просчеты и ошибки.

Спросим лучше себя и других: почему теоретически правильный путь смирения перед обидчиком далеко не всегда на практике приводит к раскаянию оного? Только ли из-за слабости нашей молитвы? А еще подумаем над тем, что значит прощать .

В своем праве

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо переключить внимание на самого обидчика. И попытаться понять, идентичен ли он тому классическому варианту, который обычно описывается в святоотеческой, художественной и мемуарной литературе. Или он в чем-то другой? Конечно, в разных произведениях описаны разные характеры, времена, места и обстоятельства. Но у тех, «классических», персонажей при всех различиях можно вычленить одно общее свойство – способность к раскаянию. Кто-то из обидчиков раскаялся быстро, кто-то не сразу, кто-то и вовсе на последнем издыхании, расставаясь с земной жизнью. Но все-таки они раскаивались! А нераскаянный человек воспринимался как страшный, сверхъестественный злодей, вызывал ужас и сомнение: человек ли это вообще? Про таких говорили, что они хуже лютых зверей. А как же иначе?! Все, в том числе самые темные и неграмотные люди, знали про двух евангельских разбойников. И ад, в который попал нераскаянный, не представлялся им аллегорией.

Сейчас нераскаянность в дурных поступках и даже преступлениях стала бытовым фактом. Уж на что эмвэдэшники люди бывалые, и то их нередко поражает полное отсутствие чувства вины у многих подростков. В том числе у совершивших особо тяжкие преступления! До них как будто не доходит смысл содеянного, хотя интеллект по формальным показателям не поврежден. Не будем надрывать сердце читателя душераздирающими историями, которыми изобилует «желтая» пресса. Приведем всего одну. В популярной телепередаче обсуждалось убийство школьниками молодого учителя. Может, штатные свободомыслы поспешат заявить, что такие вещи были всегда, просто не предавались гласности. Но, порывшись в памяти, мы не нашли ни одного подобного случая. Хотя в советское время старались получать информацию не только и даже не столько из официальных источников: слушали иностранные «голоса», читали «самиздат» и т.п. Теперь же подобной новостью никого особо не удивишь. Вот и в передаче убийство учителя подавалось пусть не как совсем рядовое событие, но в ряду безобразий рангом пониже – избиений учителей. Тоже мы, кстати, не припомним, чтобы ученики в недавнем прошлом (даже хулиганы, имевшие приводы в милицию) поднимали руку на педагогов.

Примечательна не только тема, но и ракурс обсуждения. Речь не шла о том, что необходимо как можно быстрее покончить с атмосферой вседозволенности, которая приводит к столь чудовищным преступлениям. Нет! Дискуссия велась по вопросу, казалось бы, абсолютно не дискуссионному: надо ли наказывать убийц отправкой в колонию. Сторонник введения в России ювенальной юстиции нарколог-правозащитник О.В. Зыков настаивал на том, что не надо (правда, в передаче он такой был один). Дескать, нет смысла изолировать несовершеннолетних преступников. Этих отправите в колонию – другие найдутся. Поэтому наказывать бессмысленно.

Услышав сии гуманистические заявления, мать убитого не выдержала и рассказала, как двое соучастников убийства (главного виновника все же изолировали) издеваются над ней и над ее дочерью, сестрой покойного. Окрыленные безнаказанностью, они не только не раскаиваются в содеянном, но чувствуют себя героями, которые все сделали правильно. Они смеются в лицо несчастной женщине; глумясь, припоминают подробности убийства: как корчился ее сын в предсмертной агонии, как это было «прикольно»…

И разве только подростки? Вспомните нашумевшую в конце 1990-х годов историю про бабушку, которая пыталась продать своего внука на органы. Ее показывали по телевизору, и очень многие люди потом говорили, что больше всего ужасала ее реакция. Ну да… пыталась продать… А что такого? Ну, понимала, что распотрошат… Так ведь деньги были нужны… Сейчас все крутятся, как-то выживают…

И лицо ее выражало невозмутимое спокойствие.

А в скольких вроде бы нормальных по социальному статусу семьях кто-то из ее членов ведет себя так, что его трудно отличить от уголовника! И при этом совершенно уверен в своей правоте!

Из телефонного разговора.

– Позовите, пожалуйста, Александра.

– Он еще не пришел с работы.

– А это его жена?

– Здравствуйте, Катюша! Как Ваши близнецы? Сколько им? Уже полгода? Никак не выберусь на них посмотреть…

– А Вы их не увидите. Я через два дня уезжаю с ними к родителям на Урал.

– Ничего, приедете – тогда и повидаемся.

– Я не приеду. Саша нас выгоняет.

– Так. Говорит: «Убирайтесь! Это моя квартира! Мне надоел детский крик и твоя физиономия».

– Катюша, надо потерпеть. Мало ли что муж может ляпнуть сгоряча? И потом, у Вас на руках два малыша. Детям, особенно мальчикам, необходим отец!

– (после паузы) Мне не очень удобно Вам говорить, Саша ваш приятель… В общем, мне не хочется, чтобы первым словом моих детей стало слово из трех букв вместо слова «мама». А по-другому Саша со мной давно не разговаривает.

Краткое примечание: Саша (имя, естественно, изменено) – крупный чиновник одного из министерств, имеющий два высших образования.

Обидчиков «в своем праве» сейчас немало и среди женщин. Тоже по формальным критериям культурных, образованных, не состоящих на учете у психиатра. Но оскорбления, которые они наносят своим близким, какие-то запредельные, отдающие психопатологией. Признаться, мы очень рады, что занимаемся детьми, потому что душа, наверное, не выдержала бы «полного погружения» в чужую семейную жизнь с теми ее сторонами, которые сегодня принято высвечивать в кабинете психолога. Но все равно приходится много чего слышать и во многое вникать. Невозможно ведь выделить сугубо детские проблемы, поскольку ребенок живет в семье и зачастую варится в обстановке родительских конфликтов, сцен, скандалов.

В последние годы (по крайней мере, в нашей практике) заметно участились случаи женского «беспредела». Например, когда мать семейства открыто изменяет мужу, живет при этом на его содержании, унижает его в глазах детей («Что у вас за отец? Не мужик, а тряпка, ничтожество»). А сколько женщин сейчас, втянувшись в разгульную жизнь, спихивают детей на пожилых и престарелых бабушек, которые из последних сил этих детей тянут на свои грошовые пенсии! Да еще вместо благодарности выслушивают от обнаглевших мамаш бесконечные оскорбления и претензии.

А уже привычный для слуха штамп «социальное сиротство»?! Ведь за каждым таким случаем – конкретная трагедия конкретного ребенка. И в большинстве случаев – конкретная женщина, в этой трагедии повинная. Но вина не мешает ей жить. Во всяком случае настолько, чтобы она наконец опомнилась. Кто-то из этих матерей-кукушек даже неплохо себя чувствует. В тюрьме не сидит, по помойкам не бродит, где-то работает, думает о карьерном росте и даже о будущих «детях по желанию, а не по случаю».

Что же это стало со многими людьми? Почему они с такой легкостью делают больно (не только в переносном смысле), не раскаиваются и даже агрессивно утверждают свою правоту? Где соответствие известной кантовской формуле насчет звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас? Попросту говоря, куда подевалась совесть? Или не подевалась, а крепко спит? Тогда чем вызван ее такой глубокий, прямо-таки смертный сон?

«Снятие стыда»

А если совсем без метафор: отчего люди не раскаиваются? Ответ вполне очевиден: они считают себя правыми . И даже когда вина налицо, все равно норовят вывернуться, переложить ее на другого, оправдать себя и свои действия. В основе этого, конечно же, лежит гордыня. Причем непомерная, нисколько не «погашенная» самокритикой. Разве я могу быть неправ? Я, такая важная птица, фигура, я-сам (или я-сама), self-made man, человек с двумя высшими образованиями! Я все всегда понимаю и делаю правильно! За что мне извиняться? С какой стати изменять свою позицию?

А если совесть все-таки шевельнется и подаст слабый голос: дескать, ты ведь натворил то-то и то-то – ее быстро усыпляют вновь, растравляя собственные обиды, раздувая претензии. Но, быть может, эффективнее всего усыпляет совесть то, что в злополучных секс-просветовских программах именовалось «снятием стыда». (Один из первых уроков был прямо назван уроком по снятию стыда ).

Стыдливость – это вообще нечто особое. Не просто одно из человеческих свойств, которое может наличествовать, а может отсутствовать, как, например, ловкость, отвага или музыкальный слух. Стыд – самое первое чувство, которое испытали наши прародители после грехопадения.

«До того люди жили в раю, как ангелы, – пишет святитель Иоанн Златоуст, – не разжигались похотию, не распалялись и другими страстями, не обременялись нуждами телесными, но, будучи созданными вполне нетленными и бессмертными, не нуждались даже в прикрытии одеждою…» .

Они жили в полном согласии с волей Божией, и, по словам о. Серафима (Роуза), «их умы были направлены в первую очередь на славу горнего мира» . «Доколе не превзошел грех и преслушание, они были облечены вышнею славою, потому и не стыдились, – продолжает святитель Иоанн Златоуст, – после же нарушения заповеди произошел и стыд, и сознание наготы» .

Значит, стыд – это первая естественная реакция падшего, но до конца еще не поврежденного человека на грех! Ответ души на укор совести, которую принято считать голосом Бога в человеке. Но ведь ответить можно по-разному: например, отрицать свою вину, как потом пытался сделать Адам. А можно даже возмущаться обвинением, утверждая, что содеянное есть не грех, а доблесть. Следовательно, стыд не просто ответ, а ответ покаянный. Вот как формулирует это в своем «Толковом словаре» В. Даль: «Стыд – чувство или внутреннее сознание предосудительности, уничиженье, самоосужденье, раскаяние и смиренье, нутреная исповедь перед совестью». И мы, потомки Адама и Евы, унаследовали от них не только «кожаные ризы», но и реакцию стыда.

Причем, интимный стыд (у святителя Иоанна Златоуста – «сознание наготы», а у В. Даля – «срамота наготы») возник сразу же после грехопадения. Как только Адам и Ева вкусили запретный плод, «открылись глаза у них обоих и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3: 7). То есть можно сказать, что интимный стыд заложен в самом ядре личности, в самой сердцевине человека. И разрушение этого «ядерного» стыда неизбежно влечет за собой бесстыдство в более широком смысле слова. Ведь нельзя разрушить ядро, не затронув прилегающих к нему оболочек. И, с другой стороны, нарушение морально-этических норм, не связанных с половой моралью, может, в конечном итоге, привести к бесстыдству и в сфере интимной, ибо, разрушая оболочки, есть большой риск повредить ядро.

К примеру, подростковое вранье обычно связано с желанием без лишнего шума преступить родительские запреты. А что запрещают в этом возрасте родители? Прогуливать школу, курить, пить, потреблять наркотики – в общем, вести асоциальный образ жизни. Соответственно, привыкнув к беззастенчивому вранью (конечно, при условии, что тайное не становится явным и все ему сходит с рук), подросток втягивается в разгульную жизнь, которая часто – и весьма быстро! – приводит к половой распущенности, так что об интимном стыде речи уже не идет.

Стыд – своего рода болевой ограничитель. Он подсказывает человеку: «Не делай (или не произноси) того-то, не ходи туда-то, иначе будет больно. Не физически, так морально». Человеку с неповрежденным нравственным чувством прежде всего бывает стыдно, совестно перед Богом, ведь Бог все видит, Его не обманешь, от Него ничего невозможно скрыть. Стыдно и перед людьми, и перед самим собой.

Но про Бога в большинстве семей сейчас не говорят. Что касается стыда перед людьми, то масс-культура заклеймила это чувство позором. «Наплюй на мнение окружающих! Будь свободен! Главное, чтобы тебе нравилось. Все равно всем не угодишь. Ни о чем не жалей!» – примерно в таком ключе предлагается мыслить, чувствовать и вести себя «человеку без комплексов». Интимный стыд вообще стараются вырвать с корнем, провозгласив лозунг «Что естественно – то не стыдно» и подкрепляя его навязчивыми сравнениями человека с животными.

Чувство вины и психотерапия

А про чувство вины многие современные психологи, особенно ориентированные на психоанализ, говорят, что оно вредно, деструктивно, оказывает резко отрицательное влияние на психику. Для усиления картины обычно рисуется образ глубокого невротика, «закомплексованного» существа, которое, как пишет известный американский психолог Алан Фромм, «то и дело проверяет, выключен ли газ, часто моет руки, спешит освободить пепельницу от окурков, едва они появляются в ней, без конца наводит порядок в квартире, часто что-то трогает и теребит – все это признаки (если они непрестанно повторяются) рабской зависимости от привычек, невольно возникших у него в условиях дискомфорта и напряжения. Бесспорно, значительная доля этого напряжения порождена именно комплексом вины, даже если мы и не связываем поведение человека с этим понятием». Автор предупреждает: «Комплекс вины может помешать ребенку получать максимум удовольствия от жизни» .

При таком подходе от чувства вины, разумеется, надо избавляться, что и пытаются делать при помощи различных приемов и методик. Причем, когда дело доходит до разбора конкретных ситуаций, нередко выясняется, что речь идет не только о невротиках, но практически обо всех людях, поскольку у каждого есть, якобы, «свой скелет в шкафу».

Чтобы не показаться голословными, приведем пару цитат из статьи «Чувство вины» психотерапевта и психоаналитика Н. Нарицына, поскольку в ней выражен именно такой, в настоящее время весьма распространенный подход к проблеме. «Чувство вины – очень непродуктивное и вредное, – пишет доктор, – оно заставляет застревать в прошлом, ругать себя за уже совершенные ошибки, но никак не анализировать их и не пытаться исправить ситуацию». Дальше, в подглавке «“Вина” после смерти близкого человека», читаем: «Здесь возникает, если можно так выразиться, целый букет разновидностей чувства вины. И переживания, что ты сам косвенно виновен в смерти (к примеру, плохо ухаживал за больным); и страдания, что перед смертью вы не смогли прийти и попрощаться “как следует”; и особенно гнетущее чувство возникает после самоубийства близкого человека – особенно если он в последней записке впрямую вас обвинил… А на самом деле вашей вины ни в каком случае нет. У вас же не было умысла убивать, да вы даже бессознательно не желали этой смерти – особенно если не пришли попрощаться: ведь вы и не подумали, что человек может умереть, более того, в глубине души были уверены, что с ним будет все в порядке… И даже если вы в сердцах пожелали кому-то, извините, “чтоб ты сдох”, а назавтра этот человек попал под машину или у него случился инсульт – вам тоже не в чем себя винить. Разве вы Господь Бог, что люди умирают только по вашему желанию? Кстати о Боге. Уже много лет тянется конфликт священников и психоаналитиков. Потому что психоанализ признает, что никакие мысли, в том числе и подспудное желание кому-то смерти, не является проступком, а священники считают, что даже мысли могут быть грехом. Да, обществу в целом нужна такая догма о греховности мысли и соответствующее чувство вины, хотя бы потому, что у некоторых людей от мысли до действия один шаг (и этот шаг может быть сделан даже бессознательно). Но с точки зрения биологии, человеку бессознательно чуть ли не должно хотеться тех или иных вещей, направленных на его приземленное, животное благо – в том числе и смерти того, кто стоит у этого блага на пути. И задача психоаналитика – помочь человеку избавиться от чувства вины за эти мысли, а также помочь найти выход из проблемы, которая такие мысли вызвала. Но при этом выход должен осуществляться обязательно социально приемлемыми методами!» . Конечно, с чувством вины дела и впрямь обстоят непросто. Человек действительно может на нем застрять, вновь и вновь растравляя тягостные воспоминания о своем греховном поступке. И это целиком поглотит его душевные силы, ввергнет в уныние, которое, как известно, не заурядный грех, а один из семи страшных смертных грехов. Поверженный, обессиленный унынием человек уже не может подняться, встать на путь исправления. Он либо зациклится, будет ходить по кругу, либо вообще свалится в пропасть отчаяния. Но и самооправдание вкупе с осуждением «комплекса вины» не выход.

Выход только в покаянии. Оно – путь по восходящей. Чувство вины в нем не конечный, а промежуточный пункт. В начале укор совести, потом – ответ стыда, потом – осознание вины, ведущее к раскаянию, поиску выхода и исправлению. Пройдя путь, человек помнит важнейшие его этапы, но эта память не парализует его, а наоборот, помогает избежать повторного греха.

Однако сегодня гораздо чаще встречается не застревание на своей вине, а напротив, ее нечувствие. Что и является предметом нашего разговора. Так все-таки надо ли дожидаться, чтобы человек раскаялся, попросил прощения? И вообще, если можно так выразиться, что значит «правильно простить»?

Ответ на этот (как и на все остальные жизненно важные вопросы) мы находим в Священном Писании. В данном случае естественно обратиться к уже упомянутой нами в начале статьи евангельской притче о блудном сыне. Сейчас ее вспоминают особенно часто. Что неудивительно в эпоху, когда народ, ушедший в «страну далече» и хлебнувший горя, возвращается в Отчий дом. То есть притча эта как нельзя более современна. Современны и акценты, которые расставляются в ее трактовке. Упор сегодня делают на поведении отца. Издали узрев сына, он бросился ему навстречу и заключил в объятия. В этом видят назидание родителям. Отец не дожидался, пока сын повинится, а простил сразу. Образ отца ключевой и в призывах прийти к Богу, который любит, всегда ждет и все простит. И это бесспорно так.

Но под влиянием современного секулярного гуманизма, ставящего права ребенка над правами взрослых и вообще стремящегося разрушить традиционную иерархию, из поля зрения как-то выпадает другой, не менее важный аспект притчи. Отец не знал, что вернувшийся сын уже и не претендует на сыновство, а готов быть в родном доме слугой. Но в той реальности сам факт появления блудного сына у дома отца означал приход с повинной. Власть и авторитет отца в древне-иудейском мире были огромными. Разгневанный отец мог прогнать дерзкого отпрыска с глаз долой, и тому даже в голову не приходило говорить, что он тут прописан. (Впрочем, и прописки никакой не было.) За злословие на отца предписывалась страшная кара («смертию да умрет»). В этих условиях затребовать свою долю наследства при еще живом отце было, вероятно, неслыханной наглостью, если даже сейчас, во времена куда менее патриархальные, это не принято. И то, что отец был оскорблен до глубины души, явствует из слов, сказанных старшему сыну о младшем, что тот для него «мертв был». И ожить в глазах отца он мог, только глубоко раскаявшись и ни на что не претендуя (текст притчи это подтверждает).

Так что, завидев сына издали, отец уже знал, с чем тот пришел. Знал, что он, отец, не будет еще раз унижен, что сын явился не «качать права», а вымаливать пощады. И действительно услышал: «Отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим» (Лк. 15: 21). Он тоже знал порядок. Хотя отец заключил его в объятия, не дожидаясь слов раскаяния, сын тем не менее их произнес.

Главное же, повторяем, – сын получил прощение отца не до покаяния, а после, так как покаялся уже самим фактом своего прихода.

Так и Господь ждет нас до последней минуты нашей жизни, но ждет не просто, а с покаянием. О чем недвусмысленно свидетельствует притча о двух разбойниках.

«Доброта вредит нераскаянному человеку»

Но как же тогда быть с одним из главных императивов христианской этики, которая велит нам прощать обидчика? Помните «Древний Патерик»? Старца спросили: «Что такое смирение?» Старец ответил: «Когда согрешит против тебя брат твой и ты простишь ему прежде, нежели он пред тобою раскается».

Но ведь простить не значит попускать и тем более потакать, не значит вести себя с «согрешившим братом» будто все в порядке! Другое дело – и, наверное, это имел в виду старец – не держать в сердце зла, не мстить, не растравлять душу обидой. Настроиться на такой лад бывает нелегко. Порой требуются неимоверные усилия.

Вопросы, которые возникают в связи с темой прощения, были заданы монахинями женского монастыря в Салониках старцу Паисию Святогорцу. Ответ, который он дал, кажется нам очень глубоким и максимально созвучным особенностям сегодняшнего времени.

«– Геронда, <спросили старца>, а если бесстыдный человек, когда к нему проявляют участие, становится еще более бесстыдным, то как ему помочь?

– Я тебе вот что скажу: если я вижу, что мое участие, доброта, любовь не идут человеку на пользу, то я решаю, что не имею близости с этим человеком и бываю вынужден уже не вести себя по отношению к нему с добротой. По [духовному] закону, чем с большей добротой ведут себя по отношению к тебе, тем больше ты должен изменяться, рассыпаться в прах, таять, подобно свече. Как-то раз я познакомился с одним человеком, и в начале нашего знакомства, желая ему помочь, рассказал ему о некоторых пережитых мной божественных событиях. Однако вместо того чтобы поблагодарить Бога: “Боже, как мне тебя благодарить за это утешение…” – и повергнуться в прах от благодарности, этот человек дал себе волю и стал вести себя с наглостью. Тогда я занял по отношению к нему строгую позицию. “Я помогу ему издалека, молитвой”, – решил я. И поступил так не потому, что не любил этого человека, а потому что такой образ поведения был ему на пользу.

– Геронда, а если человек поймет свою ошибку и попросит прощения?

– Если он ее поймет – дело другое. <…> Если у человека есть любочестие, смирение и нет наглости, то и ты по отношению к нему ведешь себя просто. Со всеми людьми я вначале веду себя с радушием и простотой. Я всецело отдаю себя другому, чтобы он получил помощь, чтобы дать возможность развиваться для [создавшейся между нами] атмосферы любви. <…> Однако если вижу, что этот человек не ценит [моей любви к нему] и не получает от моего поведения пользы, но, играя на моей простоте… начинает вести себя нагло, то потихоньку отхожу от него, чтобы он не стал еще более наглым. Но вначале я отдаю себя человеку всецело, и поэтому моя совесть остается спокойной…

– Геронда, помню, как-то Вы меня так отругали…

– Если понадобится, я тебя еще раз отругаю, чтобы мы все вместе пошли в рай. Но уж на этот раз я приму драконовые меры!.. Ведь у меня какой типикон: сперва даю человеку понять, что он нуждается в том, чтобы его отругали, а уже потом снимаю с него стружку. Правда, хороший метод? Я вижу, как человек совершает какой-нибудь серьезный проступок, ругаю его за это и – понятное дело – становлюсь “злюкой”. Но что я могу поделать? Успокаивать каждого в его страсти, чтобы казаться добреньким, а потом всей честной компанией оказаться в аду? Когда человек, которого я отругал или же сделал замечание, расстраивается, то меня за это никогда не мучает совесть, потому что я ругаю человека от любви к нему, для его же собственного блага. Я вижу, что человек не понимает, насколько он ранил Христа тем, что сделал, и поэтому ругаю его. Ругая человека, я испытываю боль, переутомляюсь, однако моя совесть не мучает меня за это» .

Но – об этом тоже говорит старец Паисий – к каждому человеку должен быть индивидуальный подход.

«Что я, по-вашему, скажу человеку, видя, что его душа [чрезмерно] чувствительна или что она находится в потрясении от осознания своего греха? В этом случае я утешаю человека, чтобы он не впал в отчаяние. Однако видя, что сердце человека жестко, как камень, я говорю с ним строго, чтобы расшатать этот камень и сдвинуть его с места. Ведь, если, видя идущего к пропасти, я буду говорить ему: “Иди-иди, ты на очень верном пути”, – разве это не будет преступлением с моей стороны?» .

А вот и прямо по теме прощения неустыдившегося обидчика: «К примеру, ты делаешь мне какое-то зло, и я тебя прощаю. Ты снова делаешь мне еще какое-то зло, я снова тебя прощаю. У меня-то все в порядке, но если ты не исправляешься от того, что я тебя прощаю, то твое состояние очень тяжелое. Другое дело, если ты [хочешь исправиться], но не можешь сделать это до конца. Однако ты должна постараться исправиться, насколько возможно. Ты не должна успокаивать свой помысл и говорить: “Раз он меня прощает, то у меня все замечательно и нет повода для беспокойства. Расстраиваться не нужно”. Человек может грешить, однако, когда он кается, плачет, с сокрушением просит прощения, хочет исправиться, тогда у него есть осознание греха и духовник должен его прощать. А вот если человек не кается и продолжает свою тактику, то тот, кто несет ответственность за его душу, не может относиться к этому несерьезно, со смехом. Доброта вредит нераскаянному человеку » (Выделено нами. – И.М., Т.Ш. ) .

Такой подход, как нам кажется, очень многое проясняет. В наше время, когда хамство и наглость утверждают не только свою безнаказанность, но и правоту, мало кто отваживается столь определенно противостоять этому именно с позиций Православия. «Доброта вредит нераскаянному человеку»… Хорошо, что это сказал старец Паисий. Его уж никак не упрекнешь в отсутствии истинной доброты и христианского смирения.

А в основе отношения к нераскаянному человеку (то есть к уверенному в своей правоте хаму!), которое предлагает современный либеральный гуманизм, лежит эгоистическое равнодушие. Оно, хоть и надевает на себя личину христианской любви, достаточно легко опознается по стилистике – исступленно-патетичной или слащаво-умильной.

И Господь отходит от нераскаянного грешника. О чем напоминает все та же притча о блудном сыне. Хотя отец в душе, конечно, любил и жалел его, но не искал «в стране далече» и не оказывал материальной поддержки, так как сыну в том нераскаянном состоянии она была бы во зло, а не во благо. Кстати, в Евангелии от Луки на две главы позже о правильном отношении к обидчику говорится прямо: «Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если раскается , прости ему» (Лк. 17: 3; выделено нами. – И.М., Т.Ш. ). Значит, неустанно, «до семидежды семи» прощай, если он, в свою очередь, столь же многократно готов раскаиваться, приходить с повинной.

Преподобномученица великая княгиня Елисавета Феодоровна явила пример величайшего прощения, придя к убийце своего мужа спросить, не обидел ли князь его чем-нибудь. Но увидев нераскаянность террориста, отошла от него и, вероятно, помогала ему, как и старец Паисий своим врагам, издалека молитвой, а не делала вид, что ничего не случилось, еще больше утверждая убийцу в сознании его правоты.

Ну, а помогут ли молитвы обидчику раскаяться и насколько «эффективно» кто молится, судить не нам. Это не как в классическом американском кино, где усилия положительного героя непременно венчает happy-end. Если уж святые не всех вымаливали, если Самого Христа Иуда предал и не раскаялся, значит, не такая тут простая арифметика.

Людям же, которые, рассуждая о христианском всепрощении, не защищают обиженных и не призывают обидчиков к покаянию, необходимо, на наш взгляд, прежде всего потренироваться прощать своих личных врагов. А то нередко наблюдаешь странную (или, наоборот, естественную?) закономерность: такие «всепрощенцы» с легкостью готовы простить любые оскорбления, издевательства и даже злодейства – но только по отношению к другим. А вот за мельчайшие личные обиды они мстят с истинно ветхозаветной беспощадностью.

Сказал Господь: смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее. Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих», – говорит Господь. Кто эти «малые сии»? Прежде всего, дети. Господу не нравится, когда великие в Церкви или мнящие себя быть великими, относятся невнимательно к тому, что происходит с детьми. Как будто их не касается, что детей растлевают, приучают их к такой жизни, где грех является нормальным явлением. Их как бы лишают уже самой способности покаяться и возвратиться ко Господу, и обрести все, что хочет дать им Бог. Но малые сии – это, конечно, все люди, прежде всего, в Церкви. Те, кто искренне приходит ко Господу, но вера их слабая, и о Боге они знают очень мало. Мы не должны смотреть на них свысока, как на людей, которые не просвещены истинным знанием. Откуда же им знать, если они только переступили порог храма Божия? А некоторые еще вообще в Церковь не вошли, они – «не двора сего», по словам Господа.

«Смотрите, – говорит Господь, – ибо Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного». То есть, вокруг этих людей совершается ангельская служба. Ангелы видят лицо Отца Небесного непрестанно, изумеваясь Его славе, Его любви, готовые исполнить все, что ни скажет им Господь для блага малых сих. И если мы хотим увидеть лицо Отца Небесного, лик Христов в будущей жизни, мы должны, прежде всего, быть исполнены готовности сделать все для малых сих, для их блага.

Господь дает нам образ Своей непостижимой любви ко всем людям без исключения. Он говорит: «Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся». Мы знаем, что Господь наш, Пастырь Небесный, прошел по всем горам и долам, изнемогая от усталости, падая под ношею Креста, чтобы найти эту заблудшую овцу. И теперь Он радуется о ней. Святые отцы говорят, что овца заблудшая – это все мы, весь род человеческий. Потому что мы – падшее создание, мы заблудились, сбились с дороги, и нам грозит опасность и смерть. Господь находит весь род человеческий, оставляя девяносто девять незаблудших овец – Ангелов, которые радуются об этой обретенной овце. И Сам Господь радуется о ней больше, чем о незаблудших.

Одновременно Господь говорит здесь и о каждой человеческой душе. Для Него одна овца имеет такое же значение, как все стадо. Один человек, находящийся в Церкви, для Него столь же дорог, как вся Церковь. Вот любовь Божия, о которой Дух Святой говорит нам сегодня. И тот человек, который не пришел еще в Церковь и которого хотят сегодня погубить, так же дорог Спасителю, как вся Церковь, которая не заблудилась. Она не заблудилась, если понимает, о чем говорит Христос. Потому что наше знание истины, правды и любви должно измеряться единственно Духом Святым, любовью Бога, Его истиною.

И дальше Господь говорит, что истина, действительно, неотделима от любви. «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним». Любовь эта дорого стоит. И она дорого стоит для Господа, дорогою ценою приобретена для нас. И каждый из нас должен приобрести ее дорогою ценою – верностью истине. Иди и обличи его, не носи это в себе. Самое опасное, когда внутри нас кровоточащая рана, и это созревает во все большую вражду к согрешившему против нас человеку. Может быть, он не знает, не понимает, что сделал. Может быть, ему не достает именно того, чтобы ему кто-то сказал об этом с любовью. Между тобою и им одним – не кричи на весь свет, что этот человек согрешил. Прежде чем ты будешь иметь право это сделать, наедине с этим человеком выясни все. Может быть, он тут же с радостью увидит свою ошибку, и будет радость и для тебя, и на небесах. И не нужно добавлять к этому что-нибудь еще.

Но если этот человек будет упорствовать в своем заблуждении, пойди, возьми одного или двух, – говорит Христос, – единомысленных твоих и обличите его вместе. Мы нуждаемся в том, чтобы в делании добра нам помогали другие люди. И мы не должны унывать, опускать руки, говорить, что безнадежное дело – с этим человеком уже все кончено, потому что он не обращает внимания на наши вразумления. Может быть, эти двое или трое, кого ты позовешь, найдут такие слова, которые тебе никогда на ум не приходили. Может быть, у них любви больше, чем у тебя, и он послушает их. Может быть, он поймет, что он противостоит сразу всем, и покается.

Но есть очень упрямые люди. Они могут отвергнуть любое вразумление. «Если же не послушает их, – говорит Господь, – скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». Скажи Церкви, потому что Церковь хранит то, что дал ей Господь, она – хранительница истины, столп и утверждение истины, всех догматов, тайн веры, заповедей Божиих. И горе тому человеку, который бывает отлучен от Церкви, который подвергается анафеме церковной. Невозможно пребывать в Церкви, пользоваться ее преимуществами, дарами небесными Духа Святого и отвергать основание учения церковного, которое положено жизнью и смертью Христовой, благодатью Духа Святого. Господь говорит об этом отвержении.

Но это слово исполнено не только пламенеющей истины, но и пламенеющей любви. Господь не говорит: «Да будет он тебе как сатана, как бес». Он говорит: «Да будет он тебе как язычник и мытарь», – то есть как тот, кто не утратил способность возвратиться к Богу с покаянием. Тот, кто остается еще человеком, и о котором Церковь молится, чтобы привести его к себе. В истории Церкви были еретики, которых она называет волками лютыми, не щадящими стада. В своей разрушительной деятельности по отношению к Церкви они уподобляются самому диаволу. Но и здесь Святая Церковь, извергая их из себя, не оставляет их своей любовью, молясь об их вразумлении. И мы знаем такие примеры, когда самые страшные отступники возвращались покаянием к истине, и были приняты в Церковь.

«Где двое или трое, – говорит Христос, – собраны во имя Мое, там Я посреди них». Церковь – это не один человек, а, по крайней мере, – два или три. Господь говорит нам о тайне того единства, к которому призваны мы все, весь род человеческий. О тайне самых малых молитвенных собраний, о тайне Вселенских Соборов. В конце концов, все измеряется не количеством собравшихся людей, но соборным разумом Церкви. Где неложная любовь ко Христу, там Христос предваряет собрание всех.

Будем дорожить этим даром Божиим, помня, что времена наступают трудные. Во времена гонений не всегда может собраться многолюдный храм, а только двое или трое могут быть собраны где-то во имя Христово. Преподобный Нектарий Оптинский пророчествовал, что будет время, когда в Церкви останется всего один епископ, один священник и один мирянин. Наверное, он не в буквальном смысле говорит эти слова. Но в том смысле, что там, где есть хоть один епископ, один священник и один мирянин, любящие Христа, где двое или трое собраны во имя Христово – там Христос посреди них и там Церковь Божия. Дай Бог нам принадлежать к этому собранию, сколько бы нас ни было, пусть даже двое или трое. То же присутствие Божие среди нас, та же слава, как во всей Церкви, то же утешение, как если бы было две или три тысячи собраны во имя Христово, как это было в день Пятидесятницы, когда святой апостол Петр говорил в Духе Святом и открывал им Христа.

23 рядовое воскресенье (год А)

Проповедь на Евангелие от Матфея 18, 15-20

В то время: Иисус сказал ученикам Своим: Если согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрёл ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них. (Мф 18, 15-20)

Дорогие братья и сестры.

Все тексты Священного Писания, которые мы слышали, таким или иным образом связаны с взаимоотношениями. Некоторые больше смотрят на жизнь верующего человека, общение верующих. Некоторые, можно сказать, имеют более общее значение. Однако, таким или иным образом, все они связаны с каждым из нас. Потому, что каждый из нас — верующий человек. Каждый из нас, таким или иным образом, живет в общине верующих. Кто-то теснее, кто-то слабее. Но думаю, каждый здесь присутствующий человек считает себя верующим. Таким образом, он находится не только в каком-то безвоздушном пространстве, а именно в Церкви. И не только в церкви, которая построена сколько-то лет тому назад из камней. А в Церкви, которая построена из «живых камней». В приходе, в конкретном приходе здесь у нас.

Тема, о которой эти тексты говорят, очень непростая. Речь идет о том, что и в приходе бывает, что люди поступают неправильно. И в приходе бывает, что люди грешные. Мы все грешные, да. Можно, правда, сказать «мы все не святые, к сожалению». Однако, как раз эти тексты, которые мы слышали, сосредоточены на том, как мы должны поступать. И удивительным образом они не говорят о том, что мы все грешны. А говорят о том, что делать, если есть человек, который поступает так, как он не должен поступать, как не надо. Сами подумайте, какие шаги вы принимаете, если видите, что в приходе кто-то поступает так, как не надо.

Бывают разные подходы к этому вопросу. Бывает, что человек вообще не видит такого. Бывает, что человек видит и говорит: «Что я буду вмешиваться? Пусть сами разбираются». Бывает, что человек начинает обсуждать это со своими близкими друзьями. Если тот человек, который поступает неправильно, не близкий друг. Бывает, что человек сразу прекращает общение с тем человеком. Тут не нужно прилагать особых усилий и напрягать фантазию. Каждый из вас знает, как мы часто поступаем, когда видим, что другой человек поступает по нашему мнению неправильно. И все, что я выше перечислил, все это не согласуется с теми текстами, которые мы слышали из Священного Писания. А Священное Писание очень ясно говорит, что надо было бы делать.

В Евангелие Иисус говорит, что если согрешит против тебя брат твой, — ну или сестра твоя, это тут тоже включено, — пойди и разбирайся между тобою и им одним. Разбираться, естественно, словами, не о единоборстве речь. И только после того, как вопрос окажется неразрешимым, можно пригласить свидетелей, чтобы каждое слово было подтверждено устами двух или трех свидетелей. И даже если их не слушают, тогда уже можно публично что-то сказать. Это сложный путь, это очень «тонкая материя». Однако, каждый из нас, думаю, делает хорошо, если думает, упражняется, может быть, и поступает по слову Евангелия.

Из книги пророка Иезекииля мы слышали, что если мы не будем принимать мер, когда видим, что брат грешит, то человек может умереть в своем грехе, а грех его будет на нас. Потому, что мы молчали. Потому, что мы не говорили. Потому, что мы никакие меры не приняли из-за всяких разных причин: «не мое дело», «что я буду выпендриваться»… Иисус очень ясно говорит, если есть такое - скажи. Любопытно, что Иисус в Евангелии, как и текст Ветхого Завета, не говорит о том, что мы все грешные, никто из нас не лучше другого. Нет такого. Наоборот, очень ясно сказано - иди и скажи, иди и исправляй, иди и подними речь о том, что на самом деле тебе мешает, иди и разберись.

Однако, было бы странно, находить себе такое извинение: «я не самый лучший, я сам грешный человек, поэтому я не буду». Опять мы отступаем от слов Иисуса. Который очень ясно говорит - иди и разберись с братом своим. Речь не идет о твоей чистоте, о твоей «святой душе», о том, что ты тут самый лучший. Это не основание для того, что мы можем идти к другому человеку и говорить: «вот я считаю, что ты поступаешь неправильно». Конечно, нам легче, если мы стараемся соблюдать заповеди. Нам легче, если к нам никто не придет с такими или иными претензиями. Нам легче, если мы можем свидетельствовать об Истине, свидетельствовать о том, что возможно жить по заповедям, если мы можем свидетельствовать нашей жизнью. Однако, мы все должны быть готовы, что в какой-то прекрасный день и к нам приходят и говорят: «Почему так? Не делай этого, так нельзя».

Я уже в начале говорил, что это очень «тонкая материя», очень сложно. И может пройти немало времени, пока мы упражняемся в таком воистину Евангельском подходе ко взаимоотношениям. Особенно в таких моментах, когда мы обычно отругаем другого и сразу же найдем определенные часто очень обидные слова. Христианский подход очень специфический, очень сложный. Однако, есть один фундамент, есть одно дело, на котором все основано. И об этом пишет апостол Павел в Послании к римлянам. Мы это тоже слышали: «не оставайтесь должными никому ничем». И здесь речь идет не только о материальных вещах, но и о том, о чем мы уже говорили.

Другой человек поступает неправильно и мы обычно говорим: «Как так можно! Какой он плохой!». Не оставайтесь должными никому и ничем, кроме взаимной любви. Взаимная любовь, это не то, что мы сидим здесь, радуемся, что мы все вместе. Бог есть любовь. Взаимная любовь - это очень конкретное. Это любовь во Христе, которая преодолевает все то, что нам мешает быть друг с другом. Все то, что нас отделяет друг от друга. Это любовь Христова, которая должна жить в каждом из нас. Это любовь божественная, которая покрывает многие грехи. Эта любовь должна быть фундаментом всего. Только в этой любви мы можем воистину просить о прощении, если мы что-то сделали не так. Только в этой любви мы можем воистину простить другому человеку. Только в этой любви мы можем намекнуть или сказать другому человеку, если мы считаем, что он что-то делает не так. Но главное, чтобы была эта любовь.

Когда у нас возникает возмущение о чем-то, — или точнее, о ком-то, — бывает, что нам хорошо в этом. Мы видим, как человек неправильно поступает, внутри нас уже кипит, и ощущения странные, но нельзя сказать, что неприятные. Мы же знаем, что он неправильно делает. И мы знаем, как надо было бы, и это все в нас кипит и кипит. И мы уже забываем, что фундаментом наших действий должна быть любовь. У нас на языке уже лежат слова, которые мы говорили бы, если бы человек был перед нами. Мы уже готовы высказаться. И давным-давно уже забыли, что мы должны принимать решения в любви.

Любовь — это то, что мы всегда должны другим. В первую очередь. В любви мы должны принимать решения и высказывать претензии. Согласитесь, если смотреть на такой фундамент, на фундамент любви, то многое из того, что мы обычно говорим, говорить нельзя. А то, что можно было бы сказать, очень трудно найти. Найти слова, которые можно было бы сказать в любви, несмотря на то, что другой человек поступает неправильно, это сложно. Этому надо учиться, в этом надо упражняться.

Приглашаю всех в течение всего года упражняться в любви. Упражняться в том, чтобы все наши действия, все наши замыслы, все наши реакции, — может быть, бурные, — чтобы все они были основаны на любви. Чтобы мы не забывали, что как верующие во Христа, мы призваны основывать все наши действия на фундаменте любви. И тогда мир не станет сразу же лучше, не решатся сразу все проблемы вокруг. Тем более, другой человек не станет сразу же поступать по-другому. Так, как мы хотели бы. Но тогда мы сможем быть спокойны за себя. Что уже немаловажно. Такой подход не будет незаметен для других. Таким образом мы будем свидетельствовать. И, возможно, что другой человек на самом деле задумается: «а как надо было?» Пусть любовь действует в нас всегда.

Свт. Иоанн Златоуст

Так как Спаситель произнес строгое обличение против соблазнителей и поразил их страхом, то чтобы, в виду этого обличения, в свою очередь и соблазняемые не впали в беспечность и, все почитая не до них касающимся, по ложной надежде, что все им должно служить, не впали в безумную гордость, - смотри, как Он и их воздерживает. Он повелевает их обличать, но обличать только наедине, чтобы обличение в присутствии многих свидетелей не показалось слишком тяжким и обличаемый, вместо того, чтобы исправиться, не сделался еще наглее. Потому и говорит: обличи его между тобою и тем единем: аще послушает, приобрел еси брата твоего. Что же это значит: аще послушает ? Если осудит самого себя, если сознается в своем грехе. Приобрел еси брата твоего. Не сказал: ты достаточно отмстил ему, но: приобрел брата твоего , - показывая, что от вражды происходит вред тому и другому. Не сказал: он получил пользу только для себя; но: и ты с своей стороны приобрел его. А этим показал, что и тот, и другой прежде того много теряли, - один терял брата, а другой - собственное спасение. Тому же учил Он и тогда, когда сидел на горе; то оскорбившего Он посылал к оскорбленному, и говорил: если ты, предстоя алтарю, ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, шед прежде примирися с братом твоим (Мф. V, 23) ; то оскорбленному повелевал простить ближнего: остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим (Мф. VI, 12) , - так Он учил говорить в молитве. Здесь же употребляет и другой способ: не оскорбившего посылает Он к оскорбленному, а последнего к первому. Так как оскорбивший, от стыда, не охотно бы пошел просить прощения, то он посылает к нему оскорбленного, и посылает его с тем именно намерением, чтобы исправить происшедшее между ними расстройство, и не говорит: обвини, или укори, или потребуй на него суда и наказания; но только - обличи . Оскорбивший тебя, от гнева и стыда, находится как бы в усыплении; а ты, здоровый, и должен придти к больному, и для того, чтобы врачевство твое скорее могло быть принято, ты должен производить суд не публично. Слово: обличи не другое что значит здесь, как: напомни ему о грехе, и скажи ему о том, что ты от него претерпел. Если это будет сделано как должно, то ты сделаешь два дела: и себя будешь оправдывать, и другого склонять к примирению.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Прп. Иоанн Лествичник

Ветхий закон, как еще несовершенный, говорил: «внемли себе » (Втор.15:9) . Господь же, как Всесовершенный, заповедует нам пещись еще о исправлении брата, говоря: «аще согрешит брат твой » и проч. Итак, если обличение твое, паче же напоминание, чисто и смиренно, то не отрекайся исполнять оную заповедь Господню, особенно же в отношении тех, которые принимают твои слова. Если же ты еще не достиг сего, то по крайней мере исполняй ветхозаконное повеление.

Слово 26. О рассуждении помыслов и страстей, и добродетелей.

Прп. Максим Исповедник

Не уязвляй брата намеками, чтобы и от него взаимно не получить подобного, и тем из обоих не изгнать расположения любви но с любительным дерзновением иди и обличи его , чтобы устранить причины огорчения, и себя и его избавить от тревоги и досады

Главы о любви.

Прп. Иустин (Попович)

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего

Когда человек грешит против брата = человека? – Когда он оскорбляет, когда недооценивает, когда уничижает божественное величие человека; когда действует против Божиего в человеке, богообразного, христообразного, духообразного; когда нарушает заповеди Божии о братолюбии и человеколюбии; когда действует против бессмертия, вечности, веры и остальных евангельских добродетелей в брате. Как творения Божии, все люди между собой братья: каждый человек – брат каждому человеку. С точки зрения происхождения все люди одинаковы, братски одинаковы. В самом возвышенном смысле человек человеку брат, если они христиане. В исключительно божественном, в исключительно богочеловеческом смысле человек человеку бессмертный брат, вечный брат, если оба они христиане. Тогда у них одинаковое восприятие мира, Бога и человека. Одинаковы их мерила, одинаковы высшие ценности: Истина, Правда, Мудрость, Бог, Жизнь, Вечность, Богочеловечность. Одинаковы для них евангельские добродетели. Грех – это что-то, что надо обличить, изобличить, хотя бы он приходит от брата. Грех – это величайший враг человека, потому что он в род человеческий ввел двух самых страшных злодеев: смерть и диавола, и в них и с ними ад. Обличи брата, ибо он временно предался греху; себя бессмертного и богообразного подчинил греху. Евангельская истина: ни в одном грехе не бывает весь человек; богообразным ядром своим он всегда вне греха: «Иди и впредь не греши» (Ин. 8:11) . Надо отделять грех от грешника: ненавидеть грех, любить грешника. Опасность, которая грозит грешнику от греха, ужасна, ибо за грехом идет смерть, а за смертью ад. Если послушаетъ тебя обличенный брат, приобрелъ ты брата твоего : ибо он отверг грех, который убивает братство, и отклонил то, что превращает брата в небрата, в обыкновенного человека, в чужого. Греша в отношении к тебе, брат лишает себя братского, т.е. божественного отношения к брату, ибо грех – это всегда орудие и средство, которым диавол живет и общается с другими существами. А человек, если употребит грех как средство общения с людьми, убивает братские чувства, чувства богообразные и богоустремленные. Всеистинное благовестие гласит: «Братiя, если кто изъ васъ уклонится отъ истины, и обратитъ его кто, пусть тотъ знаетъ, что обратившiй грешника отъ ложнаго пути его спасетъ душу свою отъ смерти и покроетъ множество греховъ» (Иак. 5:19–20) .

Святой Златоуст благовествует: Спаситель повелевает обличать грешника, но наедине, чтобы обличение в присутствии многих свидетелей не показалось слишком тяжким и обличаемый, вместо того, чтобы исправиться, не сделался еще наглее. Поэтому и наставление: обличи его между тобою и имъ однимъ . Слова же: если послушаетъ значат: если осудит самого себя, если сознается в своем грехе. Спаситель сказал: прiобрелъ ты брата своего , а не: ты достаточно отомстил ему, показывая тем, что грубость наносит вред и тому, и другому. Господь не сказал: он получил пользу только для себя, но: и ты со своей стороны приобрел его. А этим показал, что и тот, и другой прежде того много теряли, один терял брата, а другой – собственное спасение. Обрати внимание: этим примером Господь посылает оскорбленного к оскорбившему, а не наоборот. Так как оскорбивший, от стыда, не охотно бы пошел просить прощения, Господь посылает к нему оскорбленного с тем именно намерением, чтобы исправить происшедшее между ними недоразумение, и не говорит: обвини его, предай его суду, накажи его, но только – обличи его. Слово же обличи значит здесь: напомни ему о грехе и скажи, что ты от него претерпел. Исполнишь это как должно, сделаешь два дела: выполнишь свою обязанность и склонишь оскорбителя к примирению.

Блж. Иероним Стридонский

Ст. 15-17 Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь

Если же согрешит пред тобою брат твой, иди и исправь его с глазу-на-глаз (inter te et ipsum solum). Если же он послушает тебя, то приобрел ты брата своего. Если же тебя не послушает, то присоедини к себе еще одного или двух, чтобы в устах двух или трех свидетелей было твердым (stet) всякое слово. Но в том случае, если он не послушает и их, скажи Церкви. Если же он и Церкви не послушает, то пусть будет как язычник и мытарь [т. е. сборщик податей]. - Если согрешит против нас брат наш, и в каком-нибудь деле оскорбит нас, то мы имеем власть отпускать [грехи], даже по необходимости [должны делать это], потому что нам заповедуется, чтобы мы отпускали долги должникам нашим. Если же кто согрешит против Бога, то это не в нашей власти (поп est nostri arbitru), ибо Божественное Писание говорит: Если человек согрешит против человека, то пусть просит за него. Если же он согрешит против Бога, то кто будет просить за него (1 Цар. 2:25) ? А мы, наоборот, будучи снисходительными к оскорблениям, наносимым Богу, выказываем ненависть за бесчестие, наносимое нам. Итак, брат [наш] должен подвергнуться наставлению наедине, чтобы он не остался во грехе, если он еще не утратил стыда и благоговения; и если он послушает нас, то мы приобретаем душу его, а через спасение другого - нами также приобретается спасение. Если же он не захочет послушать, то [к одному] присоединяется другой брат для увещания. А если же он не послушает и этого, то присоединяется еще третий брат - или ради исправления, или же ради того, чтобы дело совершалось при свидетелях. Далее, а если исправляемый не захочет послушать и их, тогда нужно сообщить о нем многим, чтобы они отвращались от него с омерзением, и чтобы тот, на которого стыд не подействовал спасительно, спасся действием укоризн. А когда говорится: Да будет он тебе как язычник и мытарь , то показывается, что человек, под именем верующего делающий дела неверных, заслуживает большего отвращения, чем открытые язычники. А мытарями [сборщиками податей] в переносном значении называются те, которые стремятся к временным выгодам и изыскивают себе доходы обманом, хитростью, кражей и преступным вероломством.

Толкование Евангелия от Матфея.

Блж. Феофилакт Болгарский

Направив сильное слово против тех, кто соблазняет, Господь исправляет теперь и соблазняемых. Чтобы ты, говорит, будучи соблазняем, не пал совершенно по причине того, что соблазняющий имеет наказание, Я хочу, чтобы ты, когда тебя соблазняют, то есть вредят тебе, изобличал тех, кто поступает с тобой несправедливо и вредит, если он христианин. Смотри, что говорит: «если согрешит против тебя брат твой» , то есть христианин. Если неверный поступает несправедливо, откажись и от того, что принадлежит тебе; если же брат, изобличи его, ибо не сказано «оскорби», но «обличи» . «Если же послушает» , то есть если придет в себя, ибо Господь желает, чтобы согрешающие были обличаемы прежде наедине, чтобы, будучи обличаемы пред лицем многих, они не сделались бесстыднее. Если же, и обличаемый при двух или трех свидетелях, он не устыдится, поведай падение его предстоятелям церкви. Ибо если он не послушал двух или трех, хотя закон говорит, что при двух или трех свидетелях стоит, то есть пребывает твердым, всякое слово, то пусть он, наконец, будет вразумлен церковью. Если же не послушает и ея, тогда пусть будет извержен, чтобы не передал своего зла и другим. Господь уподобляет таковых братьев мытарям, ибо мытарь был неким презираемым предметом. Утешением для обиженного является то, что обидевший его считается мытарем и язычником, грешником и неверным. Итак, это только и есть наказание для того, кто поступает несправедливо? Нет! Послушай и последующее.

Толкование Евангелия от Матфея.

Евфимий Зигабен

Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем: аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего

Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем

Окончив Свою сильную речь против соблазняющих и отовсюду их устрашив, переходит и к соблазняемым и повелевает им не пренебрегать соблазняющими. Братом называет единоплеменника и единоверца. Так как соблазнивший неохотно придет для оправдания, краснея и стыдясь соблазненного, то и посылает к нему этого последнего. Пойди, говорит, и обличи его, т.е. напомни ему, что он тебя соблазнил, докажи ему, что он тебя обидел, но только по-братски и с желанием исправить его, а не враждебно и с желанием порицать. И чтобы это обличение легче было принято, советует, чтобы оно происходило только между двумя, чтобы обличенный публично не сделался еще наглее и неисправимее.

Аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего

Если он послушает твоих увещаний, раскается и осудит самого себя, то ты получил великую прибыль, именно – самого брата своего, член свой. Прежде ты потерял его, отторгнувшегося было вследствие соблазна от братского общения, что для истинных братьев составляет большую потерю.

Толкование Евангелия от Матфея.

Лопухин А.П.

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего

(Лк. 17:3 - в другой связи). Как Бог относится к людям с любовью, так и люди должны любить друг друга. Примирение с братьями, и именно с теми, которые нанесли нам какие-либо обиды, представляется как одна из сторон этой братской любви. Раньше Спаситель говорил, что люди не должны соблазнять “малых сих;” теперь говорит о том, как поступать, когда нам самим наносятся соблазны. “Направив сильное слово против тех, кто соблазняет, Господь исправляет теперь и соблазняемых” (Феофилакт). Понятно, что под этими наставлениями понимаются не вообще грехи, а именно частные грехи обид и оскорблений. Поэтому некоторые неправильно толковали этот стих в том смысле, что здесь речь идет не о частных лицах, а о самой церкви, и что она, замечая в своих членах какие-либо грехи, должна поступать так, как здесь указано, обличать и затем отпускать или удерживать грехи. Выражение “приобрел ты брата твоего” Иоанн Златоуст толкует так: “не сказал (Спаситель): ты достаточно отомстил ему, но: приобрел брата твоего, - показывая, что от вражды происходит вред тому и другому. Не сказал: он получил пользу только для себя; но: и ты, с своей стороны, приобрел его. А этим показал, что и тот и другой прежде много теряли, - один терял брата, а другой - собственное спасение.”

Толковая Библия.

Троицкие листки

Ст. 15-17 Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь

Когда Спаситель произнес Свой строгий суд на соблазнителей, то «дабы и соблазняемые не впали в безпечность, из ложной надежды, что им все должны служить», – говорит святитель Златоуст, – Он учит, как и сами они должны относиться к соблазнителям, ко всем тем, которые, называясь братьями, христианами, поступают не по братской любви.

Если обижает тебя неверный, то отрекись и от имения своего; если же согрешит против тебя брат твой , по вере имеющий с тобой одного Отца Небесного – Бога, и одну матерь – Церковь, если он станет соблазнять тебя неправым учением, неправыми мыслями, развращающими словами, погибельным примером, если он причинит тебе без вины обиду, нанесет оскорбление и тем свяжет свою душу грехом, то не оставляй его без братского о нем попечения, пожалей его, пойди к нему; оскорбивший, соблазнивший тебя от стыда неохотно пошел бы просить у тебя прощения; ты не жди, когда он придет к тебе, – сам пойди к нему; от гнева и стыда он находится как бы в болезненном усыплении; ты – здоровый, и пойди к нему, больному; И, чтобы врачевство твое скорее и удобнее могло быть принято, не обвиняй, не укоряй его, но только обличи его , напомни ему о грехе его, объясни ему то зло, какое может произойти из его поступка или из его ложного мудрования, обличи наедине между тобою и им одним , дабы обличение его в присутствии многих свидетелей не показалось ему тяжелым; обойдись с ним с любовью, осторожно, благоразумно и терпеливо. Дружеское обличение, «чистое и смиренное», согретое братской любовью, идущее от сердца того, против кого согрешил обличаемый, часто бывает действительнее всяких законных взысканий и лучше всяких наказаний исправляет его. Если ты, имеющий право требовать от него удовлетворения за обиду, являешься перед ним с заботой о спасении его, то и он скорее устыдится, когда увидит, что ты обличаешь его не с тем, чтобы отомстить, но чтобы исправить. Если послушает тебя , если сознается в своем грехе, если осудит себя и смирится, то ты уже сделал два дела: и себя оправдал в его глазах, и его с собою примирил, то приобрел ты брата твоего ; сберег его для Бога, для себя и для Церкви и Царства Небесного, которого он из-за своего греха лишился бы. Как бы ни был он несправедлив к тебе, заботься больше о его спасении, чем о своем оправдании. Без сомнения, тебе придется пожертвовать своим самолюбием, может быть, выслушать и оскорбление. Зато разве не велика будет тебе награда, если спасешь погибшую овцу, о которой так нежно заботится добрый Пастырь? Если же не послушает брат твой, не сознается в своем грехе, будет упорствовать в своем заблуждении, во вражде против тебя, не оставляй его и в этом положении; ты был слаб, когда один увещевал его, будь сильнее при помощи других, возьми с собою еще одного или двух , но не больше, и обличи его перед этими свидетелями, чтобы они подкрепили твое слово, приняли участие в увещании обличаемого, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово , как заповедано в Писании (мысли Никанора, архиеп. Херсонского).

Ищи пользы не себе только, но и тому, кто оскорбляет или соблазняет тебя. Обижен собственно тот, кем овладела страсть: он и болен, и слаб, и немощен. Если же и при других он будет упорствовать в своих ложных мыслях, если же не послушает и их , тогда скажи церкви и ее предстоятелям, поставленным Мною пастырям Церкви. Если он не устыдился тебя и тех, которые были с тобой, то, может быть, все же устрашится суда церковного; а если и церкви не послушает , если не убедится увещанием, обличением, предостережениями предстоятелей Церкви, если не захочет подчиниться их суду, тогда он, как неизлечимый больной, как закоснелый в своем упорстве, – то да будет он тебе , пусть будет чужим тебе, как язычник , не имеющий никакого общения с тобой в вере, и мытарь , всеми презираемый, неисправимый корыстолюбец. Не считай более такого противника Церкви своим братом по вере, прекрати с ним христианское братское общение, чтобы как тебе, так и другим не заразиться его духовной болезнью. Отсеченный от Моей Церкви, он будет чужд и сущей с нею Моей благодати. Вот заповедь, вот учение Самого Господа об анафеме церковной (мысль Филарета, митр. Московского). Вот ее происхождение от Самого Христа, Который, однако же, говорит о Себе: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29) . «Следуя этому учению Христову, апостол Павел громко возглашал: «если бы (кто) стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1:8) . То же делали и прочие апостолы, когда среди верующих встречали людей, которые, по выражению апостолов, «вышли от нас, но не были наши» (1 Ин. 2:19) , которые вводили «пагубные ереси… отвергаясь искупившего их Господа» (2 Пет. 2:1) . Что было делать, как не отсечь зараженные и заражающие члены от здравого тела и сделать это так открыто, чтобы и зараженные злым учением наглядно могли увидеть свою погибель и прибегнуть к всецелебному врачевству покаяния, и здравые в вере несомненно знали, кого и чего должно им остерегаться, и насколько бдительно необходимо остерегаться? На этом основании Церковь не только может, но и должна отлучать от себя людей, не повинующихся не только ей, но и Самому Богу, в Священном Писании глаголющему» (Филарет, митр. Московский). Анафема есть суд Церкви, суд кроткий, но и грозный, как кроток, но и грозен Сам Христос, ее Учредитель. Анафема не значит проклятие. Проклятие есть призывание на главу проклинаемого всех зол и бедствий; анафема есть только отлучение, отсечение от Церкви, удаление от общения с нею того, кто сам не хочет слушаться Церкви (мысли Никанора, архиеп. Херсонского).

Церковь всем таковым объявляет устами своих предстоятелей: «вы не веруете, как Господь повелел нам веровать, вы пренебрегаете Его святыми заповедями, вы уничижаете святую Его благодать, вы издеваетесь над уставами Его Церкви, которую Он создал, которую так любит, которую обещал хранить до конца мира, в которую положил все сокровища Своих искупительных заслуг, вы вносите в эту Церковь свои разрушительные учения; для вас ничто в Церкви не свято, ничто не дорого, ничего вам не нужно, – оставьте нас. Мы готовы быть в мире с вами, как со всеми согражданами, не ведающими веры и закона Христова; мы можем быть и соседями вашими, и сотрудниками в делах общежития, но не можем быть в единомыслии веры, в общении молитв и Таинств, в союзе любви духовной; оставьте нас. Вы стали язычниками, отреклись от чистоты и полноты веры Христовой; по жизни для нас стали тем, чем были мытари для древних Евреев; мы так и понимаем вас, как Господь повелел нам вас разуметь: «да будет он тебе, как язычник, и мытарь» . На это ваша свободная воля o быть тем, чем вы желаете быть, а наша обязанность смотреть на вас и относиться к вам так, как нам повелено от Господа Иисуса Христа, в Которого мы веруем и от Которого ожидаем вечного спасения» (Амвросий, архиеп. Харьковский). Это не значит, что мы должны презирать брата, или отказывать ему в обыкновенных человеческих услугах, как поступали Евреи относительно язычников и мытарей, мы должны все еще любить брата своего и стараться склонить его на правый путь даже до самого конца, как делает и Отец наш Небесный относительно людей неблагодарных и злых. Это значит только прекратить с ним всякое общение, как с единоверцем, считать его человеком, не принадлежащим к Святой Церкви Божией… Церковь изрекает анафему, в основном, только на прегрешения ума, а не воли, на грехи упорства, а не на грехопадения (мысли Никанора, архиеп. Херсонского): анафема не разбойникам, не ворам, не преступникам всякого рода, но анафема отвергающим бытие Божие, искупление, безсмертие, будущий Суд и другие истины веры. Грехи ума тяжелее, пагубнее, преступнее грехов воли. Все мы грешим ежечасно, но, повергаясь в прах пред милосердием Божиим, принося сердечное покаяние во грехах, можем получить прощение от Господа. Даже и заблуждения ума, если они не упорны, если люди, как дети, только колеблются ветром разных учений и готовы искренно сознаться в своих заблуждениях, Бог простит кающимся, ибо всякий может погрешать в своих мнениях. Но если кто сеет ложь упорно, как сам диавол, отец лжи, сеет для убийства душ; если кто восстает против утвержденной Христом, Его апостолами и всей Вселенской Церковью истины, такой творит грех против Духа Святаго.

И этот грех, если не очищается покаянием, не отпустится человеку ни в сей век, ни в будущий; такой грех подрывает самые основы Церкви Божией, и она, защищая саму себя, испускает вопль боли материнского сердца: анафема!.. Но пусть не думает кто-либо, что приговор анафемы незначителен: нет. Кто отлучен от Церкви, тот сам себе затворил и двери в Царство Небесное.

Троицкие листки. №801-1050.

Взаимоотношения между христианами нарушаются, если христиане согрешают друг против друга. Независимо от того, что нарушает взаимоотношения (ложь, распространение слухов, непрощение, зависть, неверное толкование побуждений и т.д.), христианин должен следовать тем основным принципам. которые восстанавливают мир и приносят исцеление. Вот четыре принципа , основанных на Писании, которые помогут вам восстановить нарушенные взаимо отношения, если они имеются.

Ев. от Луки 17:3-6

3 Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему;

4 и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, - прости ему.

5 И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру.

6 Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас.

Принцип 1: Наблюдайте за собою

В стихах 1 и 2 перед прочитанным нами текстом, Иисус особенно предостерегал учеников не подавать соблазна (т.е. повода к согрешению) кому бы то ни было. Поэтому Он далее говорит, чтобы мы наблюдали за собою, смотрели за собою, чтобы нам не согрешить против ближнего своего, не подтолкнуть кого-либо к греху своим примером или беспечием. Господь хочет, чтобы каждый из нас, как Давид, мог сказать: я "был непорочен пред Ним, и остерегался, чтобы не согрешить мне " (2 Цар. 22:24).

Е сли же вы виновны, даже хотя бы частично в нарушении взаимоотношений со своим ближним, то сначала расскажите Богу о своём поступке и о мотивах, которыми вы руководствовались. Избавьтесь сначала "от бревна в своём глазу" (Мф.7:3-5). Ничего не скрывайте. Конечно, Бог знает всё, что вы сделали и почему это сделали, но открытое исповедание для вас очень важно. Исповедание восстановит наше общение с Богом, Который, "будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1 Ин. 1:9). Поэтому, наблюдение за собой и исповедание (если в произошедшем есть хотя бы часть вашей вины) - это первый шаг. Но мы не можем остановиться на этом. Необходимо идти дальше, что для нас, спотыкающихся и часто ошибающихся людей, весьма тяжело.

"Если же согрешит против тебя брат твой" , а ты наблюдал за собою, остерегался, чтобы не согрешить тебе, исследовал свой "глаз" на предмет "бревна" в нём, раскаялся пред Богом даже за "сучок в своём глазу", то...

Принцип 2: Пристыдите обидчика

выговори ему " , - говорит Иисус. В наших взаимоотношениях есть не только риск соблазнить других. Есть также опасность в затаенной злобе, желании "свести счёты", в нежелании брать инициативу примирения с обидчиком. Не ждите, пока другой человек подойдёт к вам. Не говорите: "Это его проблема. Он сам должен подойти ко мне". Не думайте, что если вы помолитесь о проблеме, вам самим не придётся говорить об этом с тем человеком. Не имеет значения, кто прав или не прав, если речь идёт о нарушенных взаимоотношениях, в которые вы вовлечены, - это и ваша проблема. Как раз об этом и говорит здесь Господь Иисус. Долг христианина - не таить злобы на обидчика, а вести себя открыто по отношению к согрешающему брату или сестре, взять на себя инициативу в восстановлении взаимоотношений. Сделайте вы первый шаг. Даже если явно виноват другой, идти нужно вам .

В Мф.16:24 Христос сказал: "если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя..." . Отвергните свою гордость, которая препятствует вам восстановить нарушенные взаимоотношения. Встаньте и идите! Идите с единственной целью - возобновить мир. Не посылайте кого-то и не пишите писем (конечно, если вас не разделяют тысячи километров). Ведь так вы не сможете увидеть лицо человека и выражение его глаз, а также не сможете пожать ему руку. Встретьтесь с человеком с глазу на глаз .

Признайте свою вину перед ближним, если она была даже частично . Не оправдывайтесь и не старайтесь вызвать к себе жалость. Скажите, что вы сожалеете о случившемся, а также надеетесь, что вреда ему не причинили. И в конце попросите прощения. Обычно это лучше всего сделать как можно проще: "Прости меня, пожалуйста".

Но если нет вашей вины, но у вас возникло чувство, что кто-то поступил несправедливо по отношению к вам, то вы должны немедленно высказать ему свою жалобу. Может случиться, что ваша обида на брата или сестру окажется необоснованной. Может вы думали, что в случившейся с вами несправедливости есть вина того ч еловека, но на деле оказалось совсем не так. Тогда не много потребуется для восстановления взаимоотношений. Хуже всего, если мы будем вынашивать обиду в душе и будем заняты только причиненной нам болью, когда на деле нет для этого повода. Но стоит только эту обиду сформулировать, посмотреть на нее по существу, а иногда даже просто заговорить о ней, как станет ясно, насколько все маловажно и банально.

Если же причинённое вам окажется согрешением, то пристыдите обидчика за грех один на один (Мф. 18:15). Цель - чтобы человек покаялся, а о грехе его знало как можно меньше людей. Ни в коем случае нельзя оглашать грех перед всем миром. Вся беда в том, что мы часто этого не делаем. Мы сплетничаем об этом с другими. Тогда проблема распространяется подобно огню, и ссора усиливается. Давайте запомним этот шаг - "Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему " , а не другим о нём. Объясните согрешившему, что вы знаете о его поступке, а также, что вы об этом думаете. Будьте при этом просты, ясны и любящи . Старайтесь при разговоре контролировать свои эмоции. "Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово в озбуждает ярость" , - учил мудрый Соломон (Прит. 15:1).

Прекрасно, если признание проступка принесёт исцеление в ваши отношения. Ап. Иаков пишет: "Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного" (Иак. 5:16) .

В тоже время, нам нужно осознавать, что, возможно, после обсуждения проблемы взаимоотношения ещё более усугубятся. Поэтому очень важно ревностно помолиться прежде , чем вы пойдёте к человеку. Помолитесь, чтобы Бог дал вам прощение обидчика за зло причинённое вам. Прежде, чем идти к брату, удостоверьтесь, что вы уже простили его в своём сердце. Помолитесь, чтобы Бог показал вам, "как вынуть сучок из глаза брата твоего" для исцеления ваших взаимоотношений. Помолитесь, чтобы Бог, знающий побуждения вашего сердца, Духом Святым руководил вами.

Принцип 3: Простите согрешившего

"Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему ; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, - прости ему ". Если согрешивший признает свой неверный поступок и покается, нужно сказать, что он прощен. Обсудите с братом разногласия и разойдитесь друзьями.

Даже, если он не желает признать, что поступил неправильно, и не просит прощения, вы всё равно должны простить его .

Писание не призывает нас прощать согрешившего человека только после того, как он попросил прощения. Мы должны прощать наших обидчиков, несмотря на их отношение к нам. Мы должны прощать наших обидчиков, смотря на отношение Бога к нам .

"Но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас" (Еф. 4:32) . Бог ожидает от нас, что мы перенесём на других людей то прощение и любовь, которые Он простер на нас во Христе. Это принесёт исцеление от обиды в ваше сердце и вы будете свободны, чтобы поблагодарить Бога за это.

Вы могли бы спросить: " Но что делать с тем, кто много раз получил прощение и снова вредит? " . Господь говорит: "Если он снова покается, прости ему". Даже если он неоднократно согрешает, а затем говорит, что кается, его нужно прощать. Иисус призывает нас прощать человека, даже семь раз в день. Но дело не в цифрах. Эти слова не означают, что восьмое прегрешение уже не может быть прощено; напротив, прощать раскаявшегося следует всегда. Вспомните вопрос Петра Христу о лимите прощения и ответ Господа: "Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз" (Мф. 18:21,22) . Другими словами, когда прощаешь, не считай сколько раз прощаешь.

Но не значат ли эти слова, что верующий должен позволять кому-то бесконечно оскорблять и унижать себя? Нет, как раз наоборот, эти слова значат, что верующий не должен позволять кому-то оскорблять себя. Потому что он наблюдает за собою, остерегается, чтобы не подавать соблазна, чтобы не дать повода к согрешению брату своему против него. Он открыт, чтобы пристыдить согрешившего с любовью и помочь ему понять его грех и раскаяться в нём пред Богом и ним. Его готовность прощать не только останавливает прогрессию зла (в ответном унижении обидчика, в мести, в сведении счетов с ним), хранит его сердце от обиды и злобы, но и восстанавливает взаимоотношения с бывшим обидчиком. Нам не дано судить, было ли истинным покаяние обидчика. Мы должны верить ему на слово, что он покаялся. Вот почему Иисус говорит: "И если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь,- прости ему". В этом - то милосердие, которое проявляет к нам наш Отец. Независимо от того, как часто мы не оправдываем Его ожиданий, мы все же сохраняем уверенность в том, что "если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1 Ин. 1:9). Не будем забывать, что Бог - не человек, Он смотрит на сердце согрешившего и хочет увидеть искреннее раскаяние, которое ведёт к возрождению сердца и изменению образа поведения.

Но что делать, если, несмотря на все старания с вашей стороны, примирение всё же не было достигнуто? Тогда человек, которому была причинена несправедливость или какой-то ущерб, должен взять ещё одного или двух свидетелей (Мф. 18:16). Если же обидчик не послушается их и не покается, тогда это дело нужно вынести перед церковью. Отказ прислушаться к решению церкви должен повлечь за собой отлучение (Мф. 18:17). Цель такого наказания не в сведении счетов или унижении обидчика, а в том, чтобы привести его к сознанию греха и исповеданию. Пока эта цель не достигнута, верующие своим отношением должны показывать согрешившему, что они не смиряются с его грехом и не могут иметь с ним общение как с христианином, однако при этом они не должны обращаться с ним грубо. Община должна предупредить его о том, что он будет вновь принят, как только появятся признаки искреннего покаяния.

Принцип 4: Действуйте верой

Выслушав предыдущие слова Иисуса (ст. 3,4), ученики сказали Ему: "умножь в нас веру" . Буквально они сказали: "Дай нам больше веры" . Они чувствовали, что не соответствуют тому высокому стандарту, который установил для них Иисус. Ученики решили, что, лишь обладая великой верой, можно научиться так поступать, так прощать и отстаивать святость взаимоотношений. Но Иисус сказал, что ты не устанешь прощать брата своего даже если обладаешь маленькой верой. Важна не степень веры, а ее истинность. И малая вера может творить чудеса. Если ты обладаешь верой хотя бы с зерно горчичное, то сила простить оказывается в твоём распоряжении. Вспомните слова Христа из Откровения Филадельфийской церкви: "ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего" (Откр. 3:8). Истинная вера высвобождает Божию силу для исполнения слова Христова. Лишь с Богом мы сможем остановить прогрессию зла и восстановить разрушенные грехом отношения.

A какова ваша вера? Как видна её истинность в решении проблем ваших взаимоотношений?

Тюнинг